2. Нарочно не придумаешь: драма в Шарлоттесвилле
В 1995 году новорожденных Ребекку Читтум и Калли Джонсон случайно поменяли местами в госпитале Шарлоттесвиля (штат Вирджиния). Когда девочкам было три года, Паула Джонсон (считавшая себя матерью Калли) решила расстаться со своим бойфрендом Карлтон Конли. Отношения у них были сложными, периодически дело доходило до рукоприкладства, за что Карлтон даже успел побывать в тюрьме. Пауле вообще, судя по всему, не слишком везло с мужчинами, зато она успела родить нескольких детей – от разных отцов. В случае с Калли она, решившись на разрыв с Карлтоном, потребовала от него материальной помощи на содержание дочери. Тот, в свою очередь, потребовал проведения экспертизы, чтобы установить отцовство, после чего и выяснилось, что Калли Джонсон не является их родной дочерью.
История пары, растившей Ребекку Читтум, была совершенно иной: Уитни Роджерс, 16-летняя школьница и Кевин Читтум, ее 22-летний бойфренд, были без ума друг от друга и души не чаяли в своей маленькой дочке. Через год они решили родить еще одного малыша, а чуть позже купили дом и запланировали свадьбу.
То, как дальше развивались события, достойно сценария для голливудской драмы: в день, когда в госпитале стало известно о совершенной несколько лет назад ошибке, Кевин и Уитни погибли в автомобильной катастрофе. Они так и не узнали о том, что Ребекка не была их биологической дочерью. Пауле Джонсон сотрудники госпиталя отказывались сообщить имя ее настоящего ребенка, ссылаясь на правила конфиденциальности. Как водится, в дело вмешались СМИ, и личность малышки была обнародована журналистами «USA Today» — буквально через несколько дней после гибели Кевина и Уитни.
Сперва казалось, что Паула Джонсон – с одной стороны – и бабушки и дедушки Ребекки – с другой – смогут прийти к какой-то договоренности самостоятельно. Однако ситуация обернулась такими претензиями и обвинениями, что без судебного разбирательства обойтись не удалось. Суд в итоге принял решение, что девочки останутся в семьях, в которых они росли, а с биологическими семьями будут встречаться в соответствии с установленным графиком. Для Калли Джонсон эти встречи стали постоянными, в то время как Ребекка Читтум прекратила их в раннем подростковом возрасте.
Калли подружилась со своей биологической младшей сестрой Линдси Читтум, и девочки планируют впоследствии переехать в дом, который Кевин Читтум купил перед смертью. Вишенкой на торте этой необыкновенной истории стало знакомство Карлтона Конли (того самого бойфренда Паулы, потребовавшего провести экспертизу ДНК) с приемной тетей своей биологической дочери Ребекки (то есть с сестрой погибшего Кевина). Знакомство переросло в роман, роман – в женитьбу и семью: теперь Кевин и его супруга вместе воспитывают Ребекку и Линдси Читтум.
3. Вес как улика: история двух аргентинских младенцев
Эта история произошла в частной клинике города Сан-Хуан в Аргентине в 2013 году. Мария Лорена Гербено в результате кесарева сечения родила девочку весом около 3 килограммов. Однако вскоре после родов ей принесли ребенка весом 3 кг 750 г – очевидно, малышей перепутала невнимательная медсестра. «Я заверила их, что это невозможно, — рассказывает Гербено, — но врачи пытались убедить меня в том, что я ошибаюсь».
Предположения об ошибке медперсонала подтвердились, когда спустя несколько недель Мария вернулась в госпиталь на обследование и встретила там Веронику Техада, которая недавно тоже родила там дочь. Женщины разговорились и выяснили, что странные изменения в показаниях веса детей произошли в обеих семьях. Гербено, будучи профессиональным юристом, тут же затребовала проведение анализа ДНК через суд, экспертиза подтвердила предположения женщин, и младенцев тут же вернули биологическим родителям. Несмотря на недоразумение, малышки все это время были окружены нежной заботой своих «приемных» мам.
4. История о матери, которая знала и молчала
Эта история началась в 1951 году со случайной подмены младенцев в госпитале города Прэри ду Чьен (штат Висконсин). Мэри Миллер с самого начала была уверена в том, что ей отдали чужого ребенка, так как девочка весила намного меньше, чем при рождении. Повзрослев, Марта (или Марти, как ее звали в семье) выглядела и вела себя совершенно иначе, нежели остальные дети Мэри.
Кэй и Боб МакДональд, соответственно, также принесли домой не своего ребенка – девочку Сью. Она также заметно отличалась от прочих членов семьи, но они ни разу не предположили, что дело в ошибке медсестер, и воспитывали Сью как родную дочь.
Мэри, у которой не было сомнений по поводу подмены, вскоре рассказала о происшествии своему мужу, Реверенду Норберту Миллеру. Однако он не захотел вредить репутации врача, тем более что тот не взял с них денег за ведение родов, а жила семья весьма бедно. Норберт заявил, что даже если случайная подмена действительно произошла, это все равно их ребенок — биология здесь ничего не решает. Мэри, знавшая строгий нрав мужа, не стала настаивать на своем, опасаясь разрушить их брак, — остаться одной с детьми ей не хотелось.
Поэтому она выбрала другой способ. Миллеры и МакДональды иногда встречались на церковных мероприятиях, и Мэри начала то и дело приглашать МакДональдов в гости. Каждый раз при встрече она пыталась намекать Кэй Макдональд, что их детей перепутали при рождении, но Кэй сочла ее сумасшедшей. Мэри также делилась своими домыслами с друзьями, знавшими обе семьи, но МакДональдам об этом никто не рассказывал.
Когда Норберт наконец увидел в 1994 году свою биологическую дочь, Сью Макдональд, он мгновенно понял, что его жена говорила правду, — сходство было слишком очевидным. Спустя три месяца Мэри Миллер написала письмо, в котором рассказала правду обеим женщинам (которым на тот момент уже было 43 года). Тест ДНК подтвердил факт ошибки.
Сближение семей оказалось процессом долгим и непростым. Сью МакДональд тут же тепло приняли в семье Миллеров, в то время как Марти оказалась в растерянности – ее биологические родители вели себя достаточно прохладно, а «приемные» одновременно отстранились, обратив все свое внимание на Сью. На то, чтобы отношения между вновь обретенными родственниками наладились, ушло немало времени и обоюдных усилий.
5. Признание на смертном одре
Житель штата Вайоминг Джим Морган на старости лет решил положить конец сомнениям, мучившим его всю жизнь, — особенно после того, как врачи заявили, что жить ему осталось пару недель. Джим собрался с духом и признался своей дочери Кэтти, что считает свою другую дочь, 43-летнюю Ширли, не своим ребенком. Сомнения одолевали Моргана с того дня, как малышку принесли в 1958 году из госпиталя – она явно отличалась своим темноватым оттенком кожи от прочих членов семьи, бледных вследствие ирландского происхождения.
Джим Морган не знал, что думать: может быть, ему изменила жена, или в госпитале произошла ошибка? Как бы то ни было, он принял решение молчать о своих опасениях. «В глубине души он знал, что это точно не его ребенок, — говорит Кэтти. – Но он решил, что любой ребенок – это дар, и он будет помогать жене воспитывать ребенка и делать это от всего сердца».
После того, как Джим перед смертью признался в своих сомнениях Кэтти, она самостоятельно организовала экспертизу ДНК, подтвердившую, что Ширли не была ее родной сестрой. Сама Ширли была совершенно ошеломлена такой новостью, а Кэтти решила начать поиски потерянной сестры.
Прежде всего Кэтти восстановила записи в госпитале, но в выданных бумагах имя матери было залито чернилами. Находчивая Кэтти решила отмочить документы в дистиллированной воде с отбеливателем, после чего на бумаге наконец проявилось имя «Полли». Кэтти пришлось немало потрудиться, прежде чем она отыскала в библиотечном архиве альбом выпускников местной школы, где нашла фото Полли Муноз, которая в 17 лет выглядела в точности как юная Ширли.
Кэтти наняла тайного агента, который и отыскал ее родную сестру. Ее звали Дебра Дилэй, она оказалась светлокожей блондинкой, которая выросла в мексиканской общине, где чувствовала себя не в своей тарелке. Тем не менее, новость о том, что ее родители ей не родные, шокировала Дебру, и она тут же отправилась на встречу с биологическими родственниками, тепло принявшими ее. Ширли тоже познакомилась с настоящей матерью — Полли, правда, их отношения развивались чуть сложнее. «Жаль, что Дебру и Ширли перепутали, — подытожила Кэтти, рассказывая эту историю журналистам. – Я думаю, они прожили бы более гармоничную жизнь».